Привет от Розенталя!
Отношение ко мне учительницы литературы
было, скажем так, неоднозначным.
Научившись читать в три с половиной года
(спасибо маме и сестрице), я с тех пор читаю много и быстро,
а любимым чтением моим в дошкольные годы был, как это ни
забавно, словарь – поначалу
орфографический, а потом и толковый, ожеговский.
В
общем, с орфографией у меня проблем никогда не бывало,
грамотность, почитай, врождённая; не было никаких проблем и
с пунктуацией
–
в
правилах я почти не нуждался, интуитивно чувствовал, где
надо ставить запятую, а где
–
тире.
Не было проблем и с изложением своих мыслей, писал я всегда
легко,
и литературная составляющая моих сочинений/изложений
оценивалась учителями вполне высоко.
Была,
впрочем, одна закавыка, и заключалась она в том, что
пунктуация в русском языке не всегда однозначна:
так, можно поставить в длинном, распространённом
предложении запятую, а можно и точку с запятой
1 (о, как я
люблю точку с запятой!);
можно, подчёркивая интонационную паузу в предложении, влепить туда тире
(о, как я люблю интонационное тире!);
Есть ещё такая штука, как выделение законченного периода
запятой (это я тоже люблю).
Ну,
точка с запятой
–
это
ладно, но прочие мои выкрутасы наша словесница очень не жаловала,
неодобрительно подчёркивала красными чернилами и снижала мне
оценку.
Ну, не очень сильно снижала, до четвёрки, но и это было
обидно, тем более что я всё-таки всерьёз рассчитывал на
медаль,
а для этого следовало иметь, как говорится,
all fives, причём за оба
последних года.
Я спорил и протестовал, ссылался на авторитет справочника по
русской орфографии и пунктуации под редакцией ни много ни
мало самого Розенталя
и приводил любимые примеры из оного:
"Я вас спрашиваю: рабочим – нужно платить?" (пример
из чеховского "Иванова", типичное интонационное
тире);
"С женитьбой на Книппер, сближение Чехова с театром стало
еще сильнее" (не помню откуда, но в справочнике это
приводилось
как пример допустимого выделения запятыми распространённого
периода).
И вот,
когда нашей словеснице надоели мои протесты, в очередной раз
она мне сказала:
– Вот пусть сам Розенталь это и подтвердит –
тогда соглашусь!
Но тут
её поджидал совершенно неожиданный реприманд
2.
Дело в том, что с Розенталем мой отец был знаком, он даже
как-то был (а может, и бывал) у нас дома.
В общем, отец позвонил ему, он посмеялся и предложил
заглянуть к нему и показать в чём там дело.
Ну, я приехал к нему на факультет журналистики МГУ –
он взял мою тетрадку (это было объёмное домашнее сочинение
страниц на двадцать,
тему не помню, но там было пять или шесть упомянутых
выкрутасов) и предложил перезвонить через недельку.
Через неделю я приехал и получил официальный машинописный
отзыв (прямо как на автореферат), подписанный "проф. Д.Э.
Розенталь"
и заверенный печатью, а в нём – подробный разбор всех
этих случаев, и вывод во всех случаях: "вполне допустимо".
Я
поблагодарил и терпеливо стал ждать удобного момента –
и он вскоре наступил.
Очередное сочинение (а мы писали их часто, и это было
правильно), на этот раз классное, но на два сдвоенных урока.
Страниц пятнадцать я настрочил (надо заметить, что
наша учительница учила нас писать сразу набело, избегать
черновиков,
а вместо этого сначала думать, а потом писать: мол, если что
при проверке увидишь не так,
то и в беловике можно исправить, беда невелика; зато много
времени экономишь – и тут она права!), сдаю тетрадку –
и тут ей вздумалось меня ущипнуть: мол, опять, небось,
вариативная пунктуация, а Розенталь, кстати, что там
говорит?
Ну,
мне-то было известно, что он говорит!
Вытащил я листок, вышел к доске и при полной, прямо-таки
звенящей тишине его и огласил,
после чего положил ей на стол и сел на место.
До сих пор жалею, что копии у меня не было (а ведь можно
было синьку снять или отэрить
3,
у матери на работе такая возможность, в общем, была).
Короче, листок у неё остался, назад не отдала; но с тех пор
все мои сочинения немедленно (но не демонстративно, а
спокойно)
без всякой проверки возвращались с оценкой 5/5 –
проблем больше не было.
В общем, лицо учительница моя сохранила, позже мы даже вроде
как подружились, мои работы она отмечала.
В
девятом классе у нас были переводные экзамены по математике
и литературе (а когда рассказываю нынешним студентам,
сколько было выпускных экзаменов в 10-м классе, – они
просто ёжатся от ужаса :)) – и писал я сочинение
на хрестоматийную тему: "Мог ли финал "Грозы" быть иным?"
Понятно, что не мог, ясен пень; но надо же обосновать!
В общем, я обосновал (сразу набело, конечно, страниц на
двадцать – я и тогда уже был писуч и словоохотлив),
но для пущей убедительности для начала подобрал эпиграф.
Хороший был эпиграф, развесистый:
4
"Измученный в борьбе сомнений и страстей,
Без веры, без надежд..."
5
Дописал,
стал перечитывать –
не
понравилось. То есть вроде нормально, но всё же Катерина не
просто измучена –
она
вопрос жизни и смерти решает: быть иль не быть! Гамлет,
фактически!
Может, добавить ярости?
Но тут вдруг я понял, что монолог Гамлета, который уместно
бы процитировать, я, что называется, в упор не помню!
Ничего не помню, кроме первых слов!
Но я всё-таки учился в английской школе –
там мы
этот самый soliloquy учили
на том самом, шекспировском инглише!
To be, or not to be, that is
the question:
Whether 'tis nobler in the mind to suffer
The slings and arrows of outrageous fortune,
Or to take arms against a sea of troubles
And by opposing end them. To die –
to sleep...
Ну, это я, положим, и сейчас помню, а тогда помнил много
больше; но хватило и этих строчек.
В
общем, поставил я их (Лермонтова тоже убирать не стал) и,
похоже, нашу словесницу потряс – Лермонтова отметила
она красным
!
,
а Шекспира, да ещё в оригинале – аж тремя
!!!
Такие дела...
-------------------
1 Уместно процитировать одну из моих любимых книг – удивительно смешную "Автобиографию" Бранислава Нушича
(кто не читал – очень рекомендую):
Точка с запятой – это какой-то неопределённый знак: ни точка, ни запятая. Его можно поставить где угодно, и ничего от этого не изменится. Один мой приятель, некий Илья Сушич, расписываясь, ставил точку с запятой после своей фамилии, и ничего... прекрасно стояла и тут.2 Ах, какой реприманд неожиданный! (Гоголь, "Ревизор", 5, 8).
3 Слово произошло от названия устройства "Эра", позволявшего получить нечто вроде примитивной ксерокопии.
4 Я им туда дубля послал. Хороший дубль, развесистый… Дурак дураком. (АБС, ПНвС)
5 Лермонтов, если кто подзабыл. "Умирающий гладиатор". Я его любил декламировать на конкурсах чтецов, и небезуспешно.